Артём. Шо должны понять старички, а? Кто такие старички? Йа на картинку смотрел-смотрел, смотрел-смотрел, и вспомнил как ехидно гыгыкал году так в двухтысячном, наблюдая масасыклетки славного города Рени (там тебя не пускали взаграницы). Происхождение из Коврова, Минска, Ижевска, а также Ирбита и Киева, угадывалось в основном по двигателям. Почти всё, что ехало на двух колёсах и пердело моторами, было укомплектовано хлебницами, сливными бачками, цепочками от сливных бачков, водосточными трубами, щитки на фару явно резались из эмалированных раковин, и поголовные украшательства бахромой и кистями с бабушкинских скатертей и покрывал. Ага, крашено всё это было половыми и заборными красками. В центре Рени, напротив церкви, размещалась обрыгайловка с гордым названием "У дяди Лёни", стабильно и густо благоухающая всесезонными ссаками. У входа стоял металлобрухт с планетовским двигателем, сверху равномерно обшитый овчиной, а из ручек руля висели ослиные хвосты.
Артём. Ты проехал стопиццоттысячмильёнов км, ты много видел. Скажи, ты видел ослиные хвосты как фетишь масасыклизьма?
