Хребет Юрма. Не ходи.

[tim2813]

Грузный удар о камни
Разрядил напряжение спуска,
Ты встал и обернулся,
Но вокруг тебя было пусто...
К. Ступин

Часть первая. Не пройдешь.
Да, именно так переводится с башкирского название хребта Юрма, дословно "не ходи". Точнее, это одна из двух версий перевода.
Поход на Юрму я задумал уже давно, но только сейчас мне показалось, что будет очень логичным завершить этот сезон на вершине самого северного хребта Южного Урала. Ведь именно в поездках по Южному Уралу прошло лето и осень.
Вот только погода в эти выходные не хотела меня отпускать и провожала из дома мелким холодным дождём. Но чем дальше я продвигался на юг, тем чаще возникали прорехи в сером покрывале, прибитом к небу.






В Карабаше, некогда имевшем печальное звание одного из грязнейших городов планеты, лишь легкие облака набегали на солнце. Буйство красок осени резко контрастировало с мертвыми отвалами медеплавильного завода. Даже не верилось, что отсюда начинается дорога в один самых девственных и нехоженых уголков Южного Урала.






Почему это место осталось до сих пор относительно нетронутым, стало ясно после того, как я повернул по указателю на Юрму. Дорога - это всегда испытание. Испытание на упрямство хорошей дорогой закончилось и началось испытание мотоцикла лужами.




Мелкие лужи переходили в более крупные. Длина их была незначительна, но, когда в одном из таких водоемов мотоцикл нырнул по ступицу, я решил иногда разведывать ногами глубину ям, которые было сложно объехать. Было похоже, что по этой дороге часто двигается тяжелая техника.










Дорога медленно пошла на подъем и лужи сменились глинистой колеёй. Шины довольно легко цеплялись за поверхность в направлении движения, но вот боковой зацеп оставлял желать лучшего.
И, если снос заднего колеса можно было компенсировать газом, то снос переднего грозил падением в чавкающую грязь. Поэтому мне приходилось каждый раз смещаться в сторону уклона, иногда даже боком в ближайшую колею, из которой выбраться можно было только на относительно ровном месте.

 

[tim2813]

Сил такое движение отнимало неимоверно, а до места планируемой стоянки оставалось ещё три с половиной километра. Березовый лес сменился кленовым. А впереди на карте впереди всё так же маячила гора Осиновая.
Из глины всё чаще стали проявляться камни, припорошенные опавшей листвой и вывороченные Уралом-лесовозом. Вместо половины километра я стал бороться за каждые сто метров дороги.
Чуть спустил давление в колесах, но и после этого шины продолжали скользить на смеси из листьев, глины и камней. Я выкинул рюкзак и налегке поднялся еще на сто метров. Затем вернулся, таща на себе груз. Потом еще бросок на сто метров, затем снова пеший переход.











Колея от Урала сошла в сторону и после ещё одного перехода я глянул в навигатор. До стоянки оставалось около двух с половиной километров. За час я продвинулся на километр, а стемнеет через два часа.
Справедливо рассудив, что ночь мне придется встречать на горной дороге, я решил оставить мотоцикл в ближайших кустах и дальше двигаться пешком, надеясь пройти оставшийся путь до темноты.








Миновав гору Осиновую я вышел на стоянку "Труба". У самой подошвы хребта геологи сделали разведочную скважину и попали в водоносный слой. С тех пор из этой трубы постоянно бежит чистая вода.
Сумерки наступали очень быстро и, поставив палатку на одной из неприметных полянок, я принялся готовить незамысловатый ужин. Холодало с каждой минутой, а одежда, промокшая от пота не давала тепла.
Уже в темноте я заметил белые пятна, просвечивающие сквозь стволы деревьев, то тут, то там. Это были первые кучки снега, который растает теперь только весной. Ночь меня ожидала не из теплых.

 

[tim2813]

Часть вторая. Сквозь бурелом.
Второй вариант перевода названия хребта Юрма основан на выражении "йурмэ" миасского говора башкирского языка, которое обозначает "дремучий, заросший лес".


Ночью прошел дождь, утром к нему прибавились тяжелые хлопья снега. Впрочем запасы воды у неба быстро истощились и установилась легкая и печальная пасмурность. Над головой проплывали спешащие куда-то рваные клочья тумана.
Взяв небольшой запас еды, коробок спичек, воду и куртку от дождевика, с суковатой палкой в руке я вышел на скользкую тропу и пошел в направлении вершины хребта.




По мере набора высоты на лесных полянах появлялось всё больше снега, на котором попадались свежие следы зайца, белки и отпечатки копыт кабанов. Встречаться с кабаном, с лосем, а тем более, с медведем, мне никак не хотелось, поэтому я шел, периодически издавая резкий свист и стуча по деревьям своей деревянной клюкой.










Пояс курумников, окаймлявших вершину, совпал со слоем низких облаков. Туман поглотил склоны, усыпанные камнями, иногда сквозь окна тумана появлялся лес, лежащий внизу. Скользкая тропа петляла между промокшими елями, а сама вершина еле угадывалась сквозь молочную пелену, которая медленно двигалась, огибая влажные стволы деревьев.








Я вышел на плато хребта, которое оказалось практически плоским и густо заросшее ельником. На редкость невзрачная вершинка была скрыта где-то в глубине лабиринта молодых елей.
После поиска вершины я вышел на широкую просеку, которая была проложена как раз по траверсе хребта и по этой дороге направился на север, в сторону Чертовых ворот - массивных скал-останцев.






Чертовы Ворота появились внезапно. Словно корабль-призрак, они выплыли из тумана в полной тишине. Зловеще возвышался нос этого корабля над полем камней, припорошенных снегом, словно шапки пены на волнах грозного холодного моря.

 

[tim2813]

Но стоило мне пройти по палубе этого каменного корабля и спуститься по другую сторону его борта, как внезапно всё осветилось светом и туман моментально рассеялся. Кто-то на этой светлой полянке соорудил столик. Это было отличное место для быстрого перекуса.








Следующей точкой назначения было Городище, которое располагалось где-то севернее, в трёх километрах от моего местоположения. Тропинка в ту сторону была густо присыпана снегом, но всё же угадывалась. Я шёл и близлежащие лапы елей окатывали меня мелким бисером мокрых капель, поэтому пришлось надеть куртку дождевика.
Сквозь первый снег то тут, то там проглядывали стойкие к холоду кустики черники, которая еще не потеряла свой вкус, накопленный за лето.






Спустя некоторое время я вышел к стене каменных останцев. Судя по карте, каменное Городище располагалось в 300-400 метрах прямо за ними. Взобравшись на стену, с одной стороны я увидел Чертовы ворота, через которые на восток переваливали хлопья облаков. С другой стороны взгляду открылось поле курумника, запорошенного снегом и заканчивающегося темным лесом. Где-то там за границей этого леса, перед самым скатом в долину, должно было располагаться вожделенное Городище. Дойти оставалось совсем немного и я решил двигаться напрямик прямо через каменное поле.








Сухой курумник только кажется труднопроходимым, но при должной сноровке уже на автомате начинаешь шагать на кончиках пальцев по самым вершинкам глыб. Мокрые курумные россыпи опасны вдвойне из-за скользкого мха и лишайников, покрывающих камни. Но запорошенный снегом курум оказался очень сложным.
Маршрут прохождения едва угадывался, а под сугробами скрывались узкие щели, которые то и дело пытались зажать ступню мертвой хваткой каменных капканов.
Пройдя около половины пути, я решил, что можно двигаться чуть быстрее и в этот момент крайне неудачно наступил на "живой" курум. Камень повернулся и я, теряя равновесие и размахивая руками, упал в каменную яму, приложившись спиной об острую грань плиты.
Раздался едва слышимый хруст в спине. И вот я лежу на дне ямы, прислушиваясь к своим ощущениям и вглядываясь в свинцовое небо над головой.


Боли не было, но слегка стали неметь ноги, может из-за чрезмерного напряжения спуска со стены. Я осторожно сел, снял рюкзак и достал из него треснувшую пластиковую бутылку с водой. Ситуация выглядела крайне смешной и одновременно удручающей.
Связи не было и при самом плохом исходе родные и друзья забили бы тревогу только завтра. А со сломанной спиной продержаться ночь в снегу на холодных камнях было бы нереально. С этими мыслями я дальше очень медленно, буквально на ощупь, пополз к опушке.



а узкой полосой леса начиналось новое поле курумника, которое резко обрывалось вниз, в долину. Свистел холодный и влажный западный ветер. На юге угадывались вершины хребта Дальний Таганай - гора Волчий Гребень. На западе поднималась вверх невысокая, но самая древняя гора на Земле - Карандаш.
И пусть я не нашел того Городища, которое искал, но волосы шевелились на голове от этого простора, от этой дикости, от этого ощущения, что ты остаешься наедине с этим миром, но не в одиночестве.






Возвращаться обратно я решил, избегая открытых россыпей курумника, обходя муравейники высотой с человеческий рост и продираясь через бурелом, пусть и окольными путями. Благодаря этому, без происшествий вскоре я вышел на обратную тропу.

 

[tim2813]

Более короткой и крутой дорогой я спустился с Чертовых ворот и через некоторое время дошел до стоянки "Труба", где была укрыта моя палатка.

 

[tim2813]

Часть третья. Закрытие сезона.
Со сборкой лагеря я не стал сильно затягивать. Я упаковал вещи в рюкзак, стал спускаться вниз по дороге к месту, где был спрятан мой мотоцикл. После увязки рюкзака на мотоцикл я двинулся в сторону Карабаша и обратный путь, как ни странно, оказался быстрее и легче.

Думаю, что это было связано не только со спуском вниз, но и с тем, что я стал лучше понимать поведение мотоцикла в грязи. Так что моя неудача при подъеме, скорее всего, была связана с недостаточными навыками управления на бездорожье и неподходящей для этого резиной.

Но как бы уверенно я не ехал, все-таки более легкие и мощные эндуро ехали быстрее меня.


Меня уже давно ждали на даче под Сысертью Денис и Славик (мои давние приятели, с которыми я познакомился на встречах юброводов Урала) и Виталий (мой собрат по китай-мото, с которым мы откатали уже не одну тысячу километров).
Пиво нагревалось, баня стыла, а я все крутил ручку газа. Благо это давалось довольно легко: к десяти тысячам километров на одометре мотоцикл окончательно обкатался и непринужденно ехал свои 90 километров в час.

Наконец, я прибыл, попав сразу с корабля на бал. Пиво текло рекой, жареное мясо таяло во рту, а в парилке бани уши заворачивались в трубочку. Денис рассказывал про свою колымскую дорогу, Славик - про Алтай и Среднюю Азию, мы с Виталием - про Южный Урал.

Сколько было тем для разговора! Женщины, мотоциклы и маршруты, маршруты, маршруты, близкие и дальние, интересные и не очень. Какие мы все-таки разные и как мы все похожи в этом стремлении заглянуть за горизонт. Похоже, что дальние дороги оставляют невидимую печать на лице каждого из нас и, кажется, что я могу узнать человека, который много ездил из тысячи других людей. Потому что дорога смахивают с наших лиц вязкую паутину повседневной жизни, открывая нашу истинную суть.

Денис, спасибо тепло за стол и кров, что собрал нас вместе. Даже в самой сложной ситуации я знал, что рядом, буквально в двух сотнях километров от меня, есть люди, которые готовы в любой момент прийти на помощь.




Утром, попрощавшись со всеми, мы выдвинулись Виталием по маршруту, проложенным через полузаброшенные деревушки, кладбища, поля и леса. Солнце, изредка пробивающееся сквозь свинцовые облака давало уже гораздо меньше тепла, чем летом, но было совсем не холодно, потому что дорога не давала замерзнуть, заставляя то прибегать к активной рулежке, то езде в стойке, то уклонению от пролетающих веток.










По пути мы заехали на Ревун - порог на реке Исети, где Виталя показал далекому от мотоциклизма народу, что такое легкий эндуро в скалах.








Затем мы остановились перекусить на Шамейских скалах. Внизу перекатывалась река Исеть, на другом берегу виднелось село Горное. Впереди был еще неблизкий путь домой, но каждый из нас подозревал, что этот сезон уже окончен.




Для меня это был необычный сезон. Совсем не из-за новых дорог, ведь по многим я ездил и раньше, и не из-за нового мотоцикла, ведь использую я его так же, как и старый.
Этот сезон был не таким, как все, потому что куда бы я не ехал, я ехал на встречу с друзьями по переписке в интернете, со многими из которых мне предстояло увидеться впервые.
Каждый из нас - целый мир и каждый добавляет свою ноту в оркестр общения, который всегда происходит на таких встречах.
Так получилось, что, в отличии от прошлых лет, не я сделал этот мотосезон таким, а те, с кем я делил огонь костра и походную кашу.
Это был замечательный сезон! Спасибо!

 

[bandana]

Великолепно. В очередной раз спасибо, Тимур.

 

[tim2813]

И тебе спасибо за труд чтения

 

[bandana]

Какой труд? Наслаждение.

 

[Marsikus]

Так а эндуристы были сразу, или позже подкатили? А то большая часть истори выглядит как одиночный поход.

 

[tim2813]

Так а эндуристы были сразу, или позже подкатили? А то большая часть истори выглядит как одиночный поход.

Это был одиночный поход. Эндуристы местные. Я с ними не знаком. По всей вероятности, они катались где-то своими лесными тропами. В какой-то момент наши пути пересеклись.